Сергей Потапов. Три плюс два. Три премьеры, два фестиваля

YAKUTIA.INFO. Я записал это интервью с Сергеем Потаповым в Саха театре, когда на сцене шел спектакль Театра эстрады «Киристэпиэл», одна из его режиссерских работ. Постановка шла в рамках театрального фестиваля «Желанный берег». Как раз ровно за неделю до 27 марта – Международного дня театра и подведения итогов фестиваля, где спектакль Сергея «Мой друг Гамлет» получил сразу три статуэтки, включая «За лучший спектакль» и «лучшую режиссуру».

Уже, наверно, почти все знают, что Сергей в тот вечер после вручения сломал ногу. Что ж, бывает…скользко на улице. Конечно, сейчас в рабочий график придется внести некоторые изменения, но все же. В течение двух месяцев (март-апрель) у режиссера сразу три премьеры в трех театрах Якутска – «Уйбаанчык» в Театре эстрады и «Мертвые души» в ГАРДТ. Эти премьеры уже состоялись в марте.

Уже полным ходом идут репетиции в новом для режиссера жанре оперного спектакля. Это будет опера «Трубадур» в Театре оперы и балета (премьера назначена на середину апреля, но, возможно, дату немного сдвинут). А еще тот же спектакль «Мой друг Гамлет» в начале апреля покажут на фестивале «Золотая маска» в Москве. Постановка участвует в конкурсе сразу в семи номинациях. В общем, Сергею Потапову есть, что рассказать.

Фактически за два месяца у тебя три премьеры. Театры разные, материал разный. Как ты все успеваешь?

Помогает, что стены родные и люди, которых я всех знаю и они меня хорошо знают. Потом еще и то, наверное, что меня давно не было и по мне все соскучились и все готовы работать. Ну и, конечно, необходимо очень точно распределить репетиционное время – для этого тоже нужно иметь талант. Но здесь еще хорошо то обстоятельство, что мне идут навстречу и я сам делаю расписание. А вообще я уже привык. Я по восемь премьер делаю в год. Поставил в одном театре, еду в другой. А здесь все удобно. Все в одном месте, в центре.

Эти три постановки очень разные и по жанрам и по стилистике. Но, может, есть что-то их объединяющее? Для тебя, во всяком случае.

Скажу так. В одном спектакле у меня работает мозг, в другом работает душа, а в третьем сердце. Спектакль «Уйбанчик» - это мое сердце, «Мертвые души» - мозг, разум, ну а «Трубадур» - это, конечно, душа, поскольку - это прежде всего музыка.

Так, если по порядку. Это уже твоя третья работа с Театром эстрады. Обычно Театр эстрады ассоциируется скорее с чем-то легким. А здесь у тебя драма. Насколько сложно было работать с артистами?

То, что у артистов хорошо получается, я должен вытащить вперед, а проблемные места прикрыть. Это обычная профессиональная работа. После двух спектаклей я решил сделать более серьезную работу и считаю, что именно сейчас появился Театр эстрады, который я сделал. И, конечно, это на мой взгляд, лучший спектакль из трех наших совместных работ.

В чем задумка спектакля?

Мне он очень близок. Даже несколько автобиографичен. Я не хотел говорить… Но есть там одна сцена, когда герой приходит домой, а мама моет одежду, прячет его в тазик. И вот такое было и со мной в детстве. Мама меня накрывала тазиком, когда мы играли во дворе и меня подолгу не могли найти.

Почему именно эта тема? Тема войны.

Тема войны очень болезненная, и для якутов особенно. Я читал статистику, что в процентном отношении из народа саха больше всего ушло на войну и меньше всего вернулось. И до 60-х годов численность населения не росла. Это был большой урон. И у нас это такая боль на генном уже уровне. И я обратил внимание, что когда саха смотрят фильмы о войне, то всегда плачут.

И ты эту боль решил сейчас выразить?

Да. Но я не показываю же какого-то героя. Этот парень пошел на войну и умер. В первой атаке. Но народ все равно выжил.

А вот в связи с такой интересной трансформацией Театра эстрады. Многие говорят, что Якутия - театральный регион, но у нас фактически есть только государственные театры. А что-то вроде театральных лабораторий здесь нет. А твоя работа иногда как раз похожа на нечто подобное. Не чувствуешь, что немного не хватает свежего воздуха?

Не знаю. Это нужно у коллег спросить. Но вообще я не очень удовлетворен состоянием театрального мира в Якутии. Очень много слабых мест. Но я со своей стороны только творю и для меня никаких границ нет.

А ты не хотел бы сделать свою театральную лабораторию?

У нас что-то такое было, но не развилось. Нужно писать бумаги, искать поддержку. Хотя, конечно, можно организовать. Найти площадку. У меня была мысль пригласить в Якутск режиссеров со стороны. Молодых, модных. Поскольку мы здесь немного варимся в своей каше и каких-то больших интересных проектов не рождается. И вот как раз люди могли бы прийти со стороны и что-то сделать. Это было бы круто.

Так, может, и стоит сделать.

Вот я участвовал в пяти лабораториях. Мне оплачивали проезд, проживание и еще был маленький гонорар. У меня был театр, артисты. Это непросто, конечно, организовать.

А если сделать что-то именно тебе? Лабораторию твоими силами.

Для этого нужно отдать большую часть своей жизни. А я на это пока не готов. Меня много где приглашают. Я ставлю, учусь. Может быть, в будущем. Хотя я, конечно, думал сделать, к примеру, городской театр. Во многих городах есть городские театры, особенно за рубежом. И такие театры спонсируются из городского бюджета. И вот почему бы не сделать такое здесь? Или организовать свободную площадку, где можно было бы показывать спектакли. Пойти по европейскому пути и не сидеть на шее у государства. И вполне можно зарабатывать, обходясь скромными возможностями. У меня, кстати, как раз бедный театр. Или вот взять практику летнего театра. Когда все театры в отпуске, почему бы не найти площадку и не ставить там спектакли.

Понятно. Идеи, во всяком случае, есть. Но вернемся к постановкам. По порядку. К «Мертвым душам».

Это моя вторая постановка по Булгакову в Русском театре. В театре, конечно, думали, что я буду делать инсценировку, но я решил сделать именно по пьесе. У Булгакова интересная история складывалась с «Мертвыми душами» Гоголя. Сначала он пишет фельетон и Чичиков там появляется в 20-е годы. Потом он пишет пьесу для МХАТа, но она среди театральной среды считается плохой. И все крутые режиссеры предпочитали делать инсценировки. Я, в свою очередь, тоже советовался с коллегами и они тоже отговаривали от этой пьесы. А меня это немного задело. Поскольку Булгаков мне нравится. У него хороший театральный язык. Еще Булгаков написал и киносценарий, и это дело закончилось тоже каким-то скандалом. Но и этот киносценарий я тоже использовал в своей работе над спектаклем.

И что у тебя получилось?

С одной стороны, передо мной была задача сделать спектакль хрестоматийным. А что это значит? Директор театра мне сказал, чтобы школьникам было понятно. Я стал думать, что интересно школьникам. И пришел к выводу, что тема зомби апокалипсиса очень модная и подросткам это нравится. А что? Ведь это мертвые души и, может, Чичиков как раз попал в город мертвых. То есть там люди живут на «мертвечине», на мертвых душах. А Чичиков, как мне кажется, хотел на руках мертвецов войти в рай. В общем, я от этого оттолкнулся. И помещики, и чиновники - они как раз живут этими мертвецами. А вот образ Чичикова для меня стал как раз светлым, среди всех этих людей. У меня во время постановки был один момент, когда моя знакомая, узнав, что я ставлю «Мертвые души» сказала, что «Чичиков - он такой милашка». И убежала. Я задумался.

А в процессе работы по-настоящему проникся к этому герою. В конце нашего спектакля у Чичикова такой монолог, где он говорит о том, что по сравнению со всеми этими чиновниками и помещиками он ничего плохо не сделал. Это про человека, у которого есть маленькая мечта – маленький домик, жена... И еще у него в нашем спектакле появляется этот нос, который его ведет. В этом носе много метафор. У него происходит искушение. Он понимает, что есть брешь в системе и можно заработать. Есть Буратино и поле чудес в стране дураков. А потом я решил убить его героя. Почему? Героями не становятся, героями умирают. А для меня Чичиков герой. Вот Гоголь же сжег второй том, а я подумал, почему я не могу убить героя? Мне открытые финалы не очень нравятся. Я люблю, когда поставлена точка.

Он умирает счастливым или печальным?

Он говорит: «Русь, куда ты мчишься, дай ответ?» А Русь подходит к нему, целует и Чичиков умирает. Вот у меня есть образ Руси. Она по ходу спектакля играет прислугу у всех этих господ. Над ней глумятся, издеваются, мучают… Но они – ее дети и это она надевает Чичикову нос. Ведь мир, в хорошем смысле, держится на авантюристах. И сколько у России было таких сыновей? Вообще это эпос, как Одиссея.

Думаешь, школьники побегут в библиотеку?

(Смеется) Есть опасность, что они поймут, что так и было написано. Надо как-то им объяснить, что это режиссерская трактовка. Но в любом случае, я считаю, они захотят почитать книгу. И это хорошо.

Ну и в итоге это комедия, несмотря на смерть главного героя?

Да. Пусть будет трагикомедия. В стиле Тима Бертона, к примеру. Хотя сейчас жанр вообще исчез из театра…

Это хорошо по поводу жанра.. И что он исчез. Хотя это спорно. Можно уже перейти к другому жанру и театру. К Театру оперы и балета, к постановке «Трубадура». Первому твоему опыту работы в оперном спектакле.

Мне предложили поработать с этим материалом. Я посмотрел либретто, партитуру. Хотя, конечно, у меня музыкального образования нет (смеется). Я сразу сказал, что классическую оперу я ставить не буду. Я не оперный режиссер.

И от тебя этого и не ждут.

Да. Если я сказал примерно так, что уж если меня пригласили, то я буду делать вещи, от которых вы, может быть, будете в шоке. Сперва я открыл в «Википедии» статью о театральной режиссуре в опере и прочитал, что главный – это все-таки дирижер. И я надеюсь, что мы найдем общий язык с дирижером. Предварительно должны быть и Алессандро Биччи, и Фахраддин Керимов. Если говорить о материале, то есть о «Трубадуре», то это такой контраст, диссонанс между страшной историей и очень красивой музыкой Верди. И это меня очень сильно «торкнуло». Я сейчас уже пересмотрел много опер, чтобы не повторяться. У меня, кстати, есть ассистент - Светлана Шадрина и она как раз заканчивает ГИТИС у известного оперного режиссера Дмитрия Бертмана, и мне очень сильно помогает.

Уже решили с основной концепцией?

Вначале у нас были, конечно, грандиозные планы, но потом с финансами оказалось не все так просто и мы вместе с Михаилом Егоровым и Сардааной Федотовой придумали другой вариант. Могу сказать - это тоже такой пост апокалиптический мир Азучены (цыганка, главная героиня). Пересказывать историю не буду, но она очень кровожадная, построенная на мести вот этой цыганки. И в конце брат убивает брата.

Сюжет с местью перекликается с Гамлетом и Тиитом.

Да. Я взял мир этой сумасшедшей женщины. Огонь, уголь, я спустил их в лабиринт шахт. Радиоактивный мир, все сожжено.

И это ее разум.

Да, в конце мы это потом понимаем. И есть корпорация, которая добывать уголь и которой владеет главный герой граф. А еще там есть цыгане, радиоактивно зараженные.

Эффектно.

Но так мы придумали первоначально. Сейчас мы немного смягчили историю, очеловечили ее. Вообще работать очень интересно. И наши солисты готовы к экспериментам. Типичная оперная статика как-то мешала. Сейчас другое время и артисты оперы способны делать даже акробатические трюки. Смотрел работы режиссера Дмитрия Чернякова, который как раз интересно осовременивает классику. И это правда сделано очень хорошо.

Понятно. В апреле «Золотая маска» и премьера «Трубадура» в ГТОиБ. А потом?

В мае нас хотят пригласить в Питер на фестиваль «Радуга» со спектаклем «Гамлет». Причем за их счет, а такое бывает редко. А фестиваль этот посвящен современному прочтению классических произведений. А с «Маской» все по-быстрому будет – буквально прилетим, покажем и обратно. Я бы остался на торжественную церемонию, но вся наша команда как раз в эти дни будет представлять «Трубадура».

Этот «потаповский театральный марафон» на родной земле закончится в апреле. Что-то еще в этом году будешь ставить в Якутске?

Здесь пока нет. Будут Татарстан, Башкирия, Бурятия и Казахстан. Пока здесь ничего не планируется. Шабашить поеду (смеется).

И еще можно добавить. Выздоравливай, Серега! Тебя везде ждут!